Я жила, не приходя в сознание.
На фото: Ирина Платонова, которая стала христианкой и решила рассказать об этой радости всем другим через историю ниже...
Я приближалась к вратам смерти. Жизнь была как сплошной и кошмарный сон. От укола до укола. Каждая инъекция героина давалась со страшными мучениями. Иногда часами невозможно было найти вену. Тело выворачивало судорогой, руки дрожали. Эта смертельная страсть съедала меня. Мне казалось, что я живу, не приходя в сознание. Наркотик жил в моем теле и в моей душе, он управлял моей жизнью, вернее, он направлял ее прямиком в ад.
Иногда героиновое забытье пронзала боль осознания – неужели я наркоманка? Неужели это все происходит со мной? И я снова убегала в апатичное состояние кайфа, надеясь, что как-нибудь справлюсь, вот только получше будет со здоровьем, с деньгами, устроюсь на работу, смогу навести порядок в квартире, смогу, смогу, смогу…
Так проходили недели, месяцы, становилось все хуже. Продавать из квартиры было нечего, денег в долг никто уже не давал. Но я все еще верила, что все как-нибудь само решится. Мой муж признался родителям в полном своем бессилии, а я так злилась на него: “Слабак! Разве мы сами не справимся? Зачем всем вокруг рассказывать о наших проблемах?” Я была очень гордой и не хотела признавать свою зависимость от наркотиков ни перед кем.
Тогда я не знала, что такая жизнь, как у меня – это проклятие. Я рассматривала ее как черную полосу и надеялась, что скоро она закончится, и начнется счастье. Я не знала, что разрушить проклятия может только Бог, что Иисус взял все наши грехи и беззакония.
Родители отвезли мужа в больницу. Мне пришлось смириться, согласиться тоже лечь на лечение, хотя я знала, что это напрасно, и врачи сказали родителям, что шансов практически нет, так как доза большая и срок зависимости немаленький. Дело осложнялось тем, что в медицинской практике практически нет свидетельств выздоровления семьи наркоманов. Родители планировали наш развод, нас уже никто не принимал как здравых людей.
Тогда я оказалась в состоянии бессилия. Такого отчаяния у меня не было в жизни никогда. Слезы не высыхали на моих глазах, и я впервые помолилась Богу, причем, в стихах. Первая строка звучала: “Покаяние – это больно”. Постоянная боль в теле и душе не давала покоя ни днем, ни ночью.
Три дня перед больницей я была дома в состоянии жесточайшей ломки, как говорят наркоманы, “всухую”, под бдительным присмотром родителей, аккуратно делающих обезболивающие уколы 3 раза в день. Для меня это было все равно, что аспирин. Но именно в эти дни страданий и мучений я начала понимать свою ответственность за то, что происходит со мной, я признала, что никто не виноват в том, что я стала наркоманкой, кроме меня самой.
Еще неделю я была в бессознательном состоянии, уже в больнице. У меня было ощущение, что я уже в аду. Реальность и бред переплелись в моем сознании, и все, что я знала: если умру, то буду в аду навсегда, и эта ломка не кончится. Наркотик не хотел выпускать меня, но в моем сердце уже был крик к Богу: “Помоги! Прости меня!”.
Я была в воротах ада, и Он услышал меня даже там, на краю пропасти. Мне стало легче. Я положила Библию на окно, читала молитвословы и молилась, как могла. И каждый день я писала Богу послания. Бог видел мое сердце, которое наполнялось каждый день осознанием своего греха и просьбами о милости: “Помилуй меня! Дай мне шанс начать заново!”.
Бог близок к сокрушенным сердцем. Мой муж пришел в “Церковь Божью”. Я хотела продолжать свою жизнь так, как хотела, только без наркотика, и совсем не собиралась идти в церковь, которую на то время еще к тому же считала сектой.
Я верила “в своего Бога” и не знала, что Он один, и имя Его – Иисус.
Мы жили в разных местах, семья не складывалась. Но я видела реальные перемены в жизни Дениса. Он нормально ел, с аппетитом, спал без транквилизаторов, был веселым, у него появились силы. Мне же приходилось со слезами бессилия подниматься на четвертый этаж, я глушила депрессию таблетками, не могла спать, есть, плакала и курила сигарету за сигаретой.
Я поняла, что мне нужна помощь Бога во всем, и через месяц с небольшим пошла на собрание вместе с Денисом. Чуть позже я приняла настоящее покаяние перед Богом, и Он дал мне жизнь. Первое, что я поняла – это как будто я наконец-то пришла в сознание, а все, что было до того – небытие, нереальность, сон. Все сразу стало ясным, простым, понятным. Так всегда, когда обращаешься за помощью к Иисусу. Он один может помочь, нужно только попросить.
“Помилуй меня, Господи, ибо я немощен; исцели меня, Господи, ибо кости мои потрясены; и душа моя сильно потрясена; Ты же, Господи, доколе? Обратись, Господи, избавь душу мою, спаси меня ради милости Твоей… услышал Господь моление мое; Господь примет молитву мою” (Псалом 6:3-5, 10).
Ирина Платонова.
В спину дышит нам прогресс. Подпишись на RSS
“Безрассудные страдали за беззаконные пути свои и за неправды свои;
от всякой пищи отвращалась душа их, и они приближались ко вратам смерти.
Но воззвали к Господу в скорби своей, и Он спас их от бедствий их;
послал слово Свое и исцелил их, и избавил их от могил их”
(Псалом 106:17-20).
Я приближалась к вратам смерти. Жизнь была как сплошной и кошмарный сон. От укола до укола. Каждая инъекция героина давалась со страшными мучениями. Иногда часами невозможно было найти вену. Тело выворачивало судорогой, руки дрожали. Эта смертельная страсть съедала меня. Мне казалось, что я живу, не приходя в сознание. Наркотик жил в моем теле и в моей душе, он управлял моей жизнью, вернее, он направлял ее прямиком в ад.
Иногда героиновое забытье пронзала боль осознания – неужели я наркоманка? Неужели это все происходит со мной? И я снова убегала в апатичное состояние кайфа, надеясь, что как-нибудь справлюсь, вот только получше будет со здоровьем, с деньгами, устроюсь на работу, смогу навести порядок в квартире, смогу, смогу, смогу…
Так проходили недели, месяцы, становилось все хуже. Продавать из квартиры было нечего, денег в долг никто уже не давал. Но я все еще верила, что все как-нибудь само решится. Мой муж признался родителям в полном своем бессилии, а я так злилась на него: “Слабак! Разве мы сами не справимся? Зачем всем вокруг рассказывать о наших проблемах?” Я была очень гордой и не хотела признавать свою зависимость от наркотиков ни перед кем.
Тогда я не знала, что такая жизнь, как у меня – это проклятие. Я рассматривала ее как черную полосу и надеялась, что скоро она закончится, и начнется счастье. Я не знала, что разрушить проклятия может только Бог, что Иисус взял все наши грехи и беззакония.
Родители отвезли мужа в больницу. Мне пришлось смириться, согласиться тоже лечь на лечение, хотя я знала, что это напрасно, и врачи сказали родителям, что шансов практически нет, так как доза большая и срок зависимости немаленький. Дело осложнялось тем, что в медицинской практике практически нет свидетельств выздоровления семьи наркоманов. Родители планировали наш развод, нас уже никто не принимал как здравых людей.
Тогда я оказалась в состоянии бессилия. Такого отчаяния у меня не было в жизни никогда. Слезы не высыхали на моих глазах, и я впервые помолилась Богу, причем, в стихах. Первая строка звучала: “Покаяние – это больно”. Постоянная боль в теле и душе не давала покоя ни днем, ни ночью.
Три дня перед больницей я была дома в состоянии жесточайшей ломки, как говорят наркоманы, “всухую”, под бдительным присмотром родителей, аккуратно делающих обезболивающие уколы 3 раза в день. Для меня это было все равно, что аспирин. Но именно в эти дни страданий и мучений я начала понимать свою ответственность за то, что происходит со мной, я признала, что никто не виноват в том, что я стала наркоманкой, кроме меня самой.
Еще неделю я была в бессознательном состоянии, уже в больнице. У меня было ощущение, что я уже в аду. Реальность и бред переплелись в моем сознании, и все, что я знала: если умру, то буду в аду навсегда, и эта ломка не кончится. Наркотик не хотел выпускать меня, но в моем сердце уже был крик к Богу: “Помоги! Прости меня!”.
Я была в воротах ада, и Он услышал меня даже там, на краю пропасти. Мне стало легче. Я положила Библию на окно, читала молитвословы и молилась, как могла. И каждый день я писала Богу послания. Бог видел мое сердце, которое наполнялось каждый день осознанием своего греха и просьбами о милости: “Помилуй меня! Дай мне шанс начать заново!”.
Бог близок к сокрушенным сердцем. Мой муж пришел в “Церковь Божью”. Я хотела продолжать свою жизнь так, как хотела, только без наркотика, и совсем не собиралась идти в церковь, которую на то время еще к тому же считала сектой.
Я верила “в своего Бога” и не знала, что Он один, и имя Его – Иисус.
Мы жили в разных местах, семья не складывалась. Но я видела реальные перемены в жизни Дениса. Он нормально ел, с аппетитом, спал без транквилизаторов, был веселым, у него появились силы. Мне же приходилось со слезами бессилия подниматься на четвертый этаж, я глушила депрессию таблетками, не могла спать, есть, плакала и курила сигарету за сигаретой.
Я поняла, что мне нужна помощь Бога во всем, и через месяц с небольшим пошла на собрание вместе с Денисом. Чуть позже я приняла настоящее покаяние перед Богом, и Он дал мне жизнь. Первое, что я поняла – это как будто я наконец-то пришла в сознание, а все, что было до того – небытие, нереальность, сон. Все сразу стало ясным, простым, понятным. Так всегда, когда обращаешься за помощью к Иисусу. Он один может помочь, нужно только попросить.
“Помилуй меня, Господи, ибо я немощен; исцели меня, Господи, ибо кости мои потрясены; и душа моя сильно потрясена; Ты же, Господи, доколе? Обратись, Господи, избавь душу мою, спаси меня ради милости Твоей… услышал Господь моление мое; Господь примет молитву мою” (Псалом 6:3-5, 10).
Ирина Платонова.
В спину дышит нам прогресс. Подпишись на RSS
Комментарии
Отправить комментарий
Можно оставить комментарии здесь - можно написать свое имя в меню "Имя", а можно оставить анонимно... :)